На ютуб-канале «Дорский» вышло интервью с главным тренером «Нижнего Новгорода» Александром Кержаковым.
Полное интервью , а ниже – самые интересные моменты разговора текстом.
Естественно, после окончания карьеры предполагал, что останусь в футболе. Но тренерская деятельность для меня точно не была ни на первом, ни втором, ни на третьем месте. Думал, может, спортивный директор, главный скаут – мне очень нравилось оценивать футболистов.
Все поменяли десять минут на первой лекции на тренерскую лицензию А. Когда туда шел, в голове было что-то более скучное, цифры, факты. Я не знал, что это такое. Когда услышал, насколько захватывающе Лексаков рассказывает о тренерской профессии, как это поглощает, понял, что хочу это испытать.
Я не знал, получится у меня или нет. Был готов рисковать, был готов на то, что мне предложат, чтобы сказать себе «Да, это точно мое». Сейчас я понимаю, что мне очень хочется этим заниматься.
Тренер каждую минуту в работе. Я просыпаюсь в 5:30-6 утра. Раньше просыпался – заснул и дальше спишь. Сейчас не могу заснуть, постоянно думаешь, что было так и не так. В чемпионате перерыв – думаешь о том, что хочется попробовать, об игроках. Может, кому-то изменить позицию.
Сегодня я проснулся в 5:30. Я – не капитан очевидность, но думал о том, насколько сложен футбол, потому что во всех других видах играют руками. В основном руки в повседневной жизни используем чаще, они более чувствительны. На мой взгляд, проще их подстроить под контакт с мячом. Минут 40-45 думал о том, как используются ноги в футболе, в других видах спорта.
Сложно сказать, от какого тренера я забрал больше всего. Копировать невозможно, потому что подбор игроков другой. Принципы тренировочного процесса, разборов матчей – наверное, особняком стоит Лучано Спаллетти. Наверное, из-за того, что я был уже в зрелом возрасте, плюс с ним мы работали достаточно продолжительное время. У него ко всему был фундаментальный подход.
Забрал у него из подготовительного периода микроциклы. Применял их в «Томи», буду применять сейчас. Интервальный бег.
Вспоминаю первые сборы при Спаллетти – представлял, насколько классно чувствуют себя тренеры, которые стоят и просто за этим наблюдают. Я мечтал, что и у меня будет такая возможность.
Сейчас я наблюдаю, как ребята делают эту лошадиную работу. Она очень полезна, я это ощущал на себе.
– На каждого человека что-то влияет, в команде кто-то всегда недоволен, потому что играют только 11 человек. Никто не хочет, чтобы на него кричали, указывали на ошибки, потому что всем кажется, что они всегда правы.
– Были разные ситуации. Не помню, чтобы у меня было что-то со Спаллетти в 2010-2011 годах. Потом пошли изменения, Халк, Витцель, результаты ухудшились.
Но понимание происходит со временем. Сейчас я могу понять и Виллаш-Боаша, как бы мы с ним ни расставались, когда он тренировал «Зенит». Если он считает, что лучше, чтобы не было Кержакова – он об этом говорит, в том числе руководству. Если руководство назначает тренера, значит, они ему доверяют, должны поддерживать все тренерские решения.
Понятно, когда хочешь играть, ты обижен. Но сейчас я все понимаю. Если считаешь, что так правильнее для результата, тебе кажется, что благодаря таким решениям достигнешь результата – делай.
Если не достигнешь, твои проблемы. Значит, это твоя ошибка.
Не скажу, что я демонстративно показывал недовольство. Я не мог бы себе позволить, чтобы моему клубу, особенно «Зениту», было плохо.
Но я приношу извинения за то, что какие-то ситуации выходили наружу. Соцсети, интервью – это неправильно. Сейчас понимаю, что тренер просто так никогда не уберет футболиста.
При Петржеле разборы проходили так: оператор включал полный предыдущий матч соперника, мы смотрели его вместе с Владимиром Боровичкой (ассистент Петржелы, который в последние годы в «Зените» проводил за него тренировки – Sports.ru). Петржелы на базе не было.
Естественно, кто-то прикемаривал, кто-то разговаривал. Мы смотрели матч «Крыльев Советов» – со скрипом открывается дверь, на экран попадает луч света, высовывается нос Петржелы.
Вдруг Петржела резко закричал «Стоп!» Все вздрогнули. Петржела обращался к оператору «Стоп! Назад!», «Стоп! Назад!» В один момент дверь полностью открылась, Петржела подошел к экрану. В этот момент «Крылья» подавали угловой – камера выхватила их защитника Мэттью Бута.
Петржела обрисовал Бута и сказал: «Посмотрите, какая у него огромная голова!» Это самый яркий момент разборов Петржелы.
У нас были очень короткие установки перед игрой – Петржела писал состав и уходил. Перед одним матчем Власта нарисовал нашу половину поля: «Если здесь будет ноль, мы не проиграем».
Мы проиграли. На пресс-конференции Петржелу спрашивают о причинах поражения, а он отвечает: «Ребята не выполнили установку». В принципе он был прав.
Эмоции перед игрой у игрока и тренера сильно отличаются, это даже не передать. Вроде бы волнение, но разное. Как тренер намного дольше отходишь от того, что было, и намного раньше начинаешь готовиться к следующей игре. Как игрок – день отхода после игры. Как тренер – три дня до начала микроцикла к матчу.
Я не в таком глобальном масштабе представлял себе общение с руководством, с агентами. Происходит полное погружение в личности игроков, в их психоэмоциональный портрет – нужно понимать, что человек играет плохо не потому, что что-то не получается, а, может, из-за проблем в семье, в быту.
Кто-то сравнивал футбол с шахматами. Есть два гроссмейстера, играющих деревянными фигурами. На них ничего не влияет. В футболе выходят 22 живых организма, на которых давлеет все: недосып, здоровье детей, родителей, беременность жены. Это все влияет на подготовку к матчу, на ощущение себя во время игры.
Тренер может расставить игроков, но не заставит правильно пробить по воротам, если в голове у игрока мысли о беременной девушке на трибуне.
Футболистов ругают за упущенные моменты. Мало кто отдает себе отчет, с какой силой летит мяч, какое вращение у него, с какой скоростью бежит игрок, какие шипы, какой газон, в каком положении находится опорная нога. Эти вещи не заметны дилетантам. Ты можешь осуждать игрока за то, что он не попал по пустым воротам, но на самом деле есть много факторов, которые на это влияют.
Практически все нападающие РПЛ обладают поставленными ударами в тренировочном процессе, когда на них нет психологического давления. Когда я играл, не задумывался, но сейчас понимаю, что очень многое зависит от психологии.
Когда я приехал в Нижний Новгород, мне показали инфраструктуру, познакомили с городом. Был на стадионе, на базе, в клубе. Не знаю, был ли еще кто-то представлен сотрудникам клуба так же, как я. Мне особо и неинтересно.
Для меня это было впервые. Я спрашивал у людей, которые дольше работают в футболе, они объяснили, что это нормальная практика.
Мне казалось, что уже все: я приехал, меня со всем познакомили, значит, следующий шаг – подписываем договор, я ухожу в отпуск как тренер «Нижнего Новгорода». Месяц у меня был как на иголках – от ожидания, когда это произойдет, до небольшого разочарования, почему этого не происходит.
Через месяц меня назначили, но уже не было эффекта «Супервау», как могло бы быть на второй-третий день. Это было так «Здорово, наконец-то приступаем».
Еще в Томске мы разговаривали с генеральным директором «Нижнего Новгорода» Равилем Измайловым («Томь» и «Нижний» встречались в последнем туре ФНЛ-2020/21 – Sports.ru). Наверное, ему было интересно узнать мои взгляды на развитие команды. Я понимаю, что сейчас в любом случае буду развиваться вместе с командой, я – не отдельный организм.
Тогда мы встретились возле стадиона, был двух-трехчасовой разговор. Когда я приехал в Нижний, таких разговоров уже не было.
– Такого нет. Наоборот, были реакции. Например, в матче с «Локомотивом» (1:2) хотел выпустить игрока в опорную зону, потому что меняли по травме опорника (Альберта Шарипова – Sports.ru). Потом я эту мысль отогнал, выпустили центрального защитника Миладиновича – более мощного игрока, у которого было больше игровой практики. Я поменял свое мнение, но так получилось, что от Миладиновича мяч залетел в наши ворота. Не знаю, произошло бы это, если вышел бы другой футболист, в футболе нет сослагательного наклонения.
Были реакции тренерского штаба. Например, в матче с «Динамо» (2:1) подсказал Владимир Казаков. В первом тайме абсолютно ничего не получалось, была пустота. Еще на скамейке сели, спокойно обсудили, что нужно изменить.
– Во время игры очень сложно изменить схему за счет подсказа. Наверное, нужна более спокойная обстановка, либо замена, которая приведет к тактическим изменениям. Подсказ во время игры, что нужно играть уже, плотнее – заслуга самих игроков.
Благодаря Козлову мы сделали изменения во втором матче с «Рубином» (2:1). Мы должны были по-другому встречать фланговых защитников, но Козлов проявил инициативу, взяв на себя эту встречу. Это облегчило задачу инсайдам, они стали проделывать уже не такой объем беговой работы.
Хорошо, когда в команде есть игроки, которые могут взять на себя функции тренера.
– Нет, он указал на то, что я уже видел. Наш нападающий Баляй не справлялся с перекрытием центральных защитников, у них была большая свобода, они спокойно входили на нашу половину. Баляй не двигался от опорников «Динамо», не оказывал давления на их центральных защитников.
– Да. До игры мы можем предполагать, как все будет – игрокам внутри проще влиять. Либо сам принимает решение, либо подходит и указывает, что наша подготовка не совсем отображает ситуацию на поле.
Я не хочу загонять в серьезные рамки на поле, потому что, когда играл сам, понимал: внутри видишь все по-другому. Если нападающему говорят при простреле все время бежать на ближнюю штангу, но я вижу, что там все время игрок, проще находиться в свободной зоне за спиной. Я останусь там, скажу полузащитнику, что можно попробовать сделать передачу на дальнюю штангу.
Когда спортивный директор «Нижнего Новгорода» предложил Бумаля, я его отмел. У меня были хорошие впечатления от первого сезона Бумаля в «Урале», было то, что помогло бы «Нижнему Новгороду» летом, такого футболиста у нас не было.
Было еще достаточно времени до закрытия трансферного окна, мне казалось, что мы еще кого-то возьмем. Время шло, мы никого не брали, не было особо финансовых возможностей. Поэтому взяли Бумаля.
– Неделя прошла, объявили позже. Мне кажется, самое главное – дисциплина на поле, он ее не соблюдал: обрезы, карточки. Плюс было достаточное количество моментов, о которых я говорил до игры – где в каких ситуациях должны располагаться футболисты опорной зоны. Бумаль там не располагался с первого же момента.
Через день после матча я уже обо всем сказал руководству.
– Пришел ко мне. Я объяснил, почему так поступил. Мы пожали руки и расстались.
– Нет, конфликта не было. Был разговор в перерыве в раздевалке, я сказал, что не потерплю в команде футболистов, которые плюют на игровую дисциплину и на своих партнеров. У нас – команда, здесь нет отдельных личностей.
***
Еще больше мыслей Кержакова о тренерстве – на .