В среду боссы РПЛ встретились с представителями клубов по работе с болельщиками, в основном обсуждали опасения из-за работы Fan ID. После нее Ашот Хачатурянц ответил на вопросы по закону на пресс-конференции.
***
– Очень важно было донести до представителей клубов, работающих с фанатами, личную позицию. Посыл: закон принят, мы, как часть процесса, которая его регулирует, должны исполнять.
Но есть много подзаконных актов, которые будут показывать, как именно его регулировать. Мне было важно получить полный перечень вопросов, которые волнуют. Мы рассказали о своей работе. Произошёл откровенный обмен мнений.
– Мы с самого начала решили не обсуждать закон. Потому что это позиция, которая уже состоялась. Мы уже говорили о факте и о том, что нужно сделать, чтобы болельщикам было комфортно применять «Карту болельщика». Потому что Fan ID – рудимент 2018-го года, который не имеет ничего общего с тем, что теперь будут получать болельщики.
– У меня была просьба передать всем месседж: подождать, пока мы все поймем, как будем применяться закон, и дождаться ответов на вопросы, которые волнуют болельщиков.
Вопросов много. Они связаны с порядком получения документа, дистанционной верификацией, посещением детьми до 14 лет. Волновала тема причин отказа, действиям после отказа.
– Должен начать действовать с 1 июня 2022 года. Но готовность применения закона будет уточняться. Зависит от работы Минцифры по созданию платформы для получения карты болельщика, Минспорта и других ведомств.
– Это будет понятно после принятия дорожной карты, которую озвучат в начале апреля. Пока это преждевременно.
Ни один из существующих стадионов РПЛ пока не соответствует приказу МВД 10 92. Это ответственность клубов по приведению к этой норм, нужно осуществить их дооборудование. Клубам еще не разослан документ по техническому заданию и оборудованию, которое должно быть для введения Fan ID.
– Турникетов. Они недостаточной высоты. Они по пояс, по норме должны быть по росту человека. Дальше по каждому стадиону индивидуально.
– Хороший вопрос.
– Такая цифра звучала. Минцифры нужно уточнить, какое количество средств необходимо и достаточно.
– Как гражданин России, обсуждать закон, который уже принят и частью которого является деятельность лиги…
– Все дополнительные средства направлены на повышение безопасности на стадионе. Это основной аргумент.
– Думаю, недостаточно.
– Камеры не решают многие другие вопросы. Наличие камер не обеспечивает безопасность. Это комплекс мер, который связан с тем, чтобы все болельщики чувствовали себя комфортно.
– Она позволяет идентифицировать каждого болельщика. Если он по определенным обстоятельствам не имеет права быть на стадионе, он не должен туда попасть.
– В момент, когда вы покупаете билет и заходите на стадион, при чем здесь камера? Кстати, в инциденте на стадионе ЦСКА в числе задержанных были те, кто не должен был находиться на стадионе. При этом на стадионе ЦСКА около 700 камер!
– На стадионе ЦСКА произошло правонарушение. Это же очевидно? Очевидно. Правонарушителей нельзя было идентифицировать, потому что камеры, которые были направлены на фанатский сектор, были отключены. Это факт. Дальше это уже ответственность клуба провести расследование о причинах отключения камер, в результате которого правоохранительным органам пришлось задержать больше 400 человек.
– В процессе.
– Про мотивацию силовых органов ничего не могу сказать. Но скажу, что первое – безопасность нахождения людей на стадионе. У нас о безопасности до взрыва в метро никто не говорил. Мы думали, что живем довольно безопасно, но этот случай заставил пересмотреть безопасность в городе.
Наверное, использование этой карты и уверенность, что люди, которые не должны находиться на стадионе, не будут находиться там, даст возможность быстрее покидать стадион. Вы же знаете, что фанатские трибуны последними покидают стадион. Это долгий и не особо комфортный процесс.
– Уверен в этом.
– Мы думаем, это будут «Госуслуги». Но надо получить несколько ответов от Минцифры. Мы надеемся на упрощенную процедуру получения карты болельщика.
– Просил представителей клубов донести до болельщиков, чтобы они не бойкотировали игры после возобновления. Откликнутся болельщики или нет – не знаю.
Кроме сожаления, у меня нет других чувств. Мне кажется, от этого проигрывают все. И болельщики, и футболисты, и зрелище, которое становится менее привлекательным.
– Вы имеете в виду радикалов?
– Могу вам пообещать, что буду первым, кто пойдет получать карту болельщика.
– На сегодняшний момент у меня нет административных нарушений, которые стали бы причиной отказа. Думаю, я все-таки получу карту болельщика.
– Пока не могу ответить.
– Слышал про эту историю. Не доводите до абсурда. Неужели вы думаете, что люди, которые занимаются уточнением документов, настолько глупы, что загонят ситуацию в то, что вы описываете?
– Думаю, нет. Можно же поменять позицию, когда мы узнаем, какие преимущества она будет давать. Сейчас протест в целом против закона. После уточнений часть может поменять мнение.
– Вы не знаете, какую работу мы проделали. Участвовали в круглых столах. Но процесс был прерван после определенных событий. А после них в течение двух недель в трех чтениях приняли закон.
Как президент РПЛ сделал все, что мог, чтобы закон был максимально комфортным для болельщиков. У меня к себе вопросов нет.
– У вас железная логика. Вы пришли к правильному выводу, поздравляю.
***
Игорь Каменской, руководитель рабочей группы РФС по Fan ID:
– Мы и сейчас не можем дать болельщикам все ответы. Они появятся только тогда, когда выйдет постановление правительства. Ашот Рифаилович сам задавал сотрудникам клубов по работе с болельщиками и их ответы сразу передаст законодателям.
Есть две картины мира.
Глазами болельщиков это абсолютно репрессивный закон, направленный на создание дополнительных трудностей, и на то, чтобы отсечь часть из них от посещения мероприятий.
А есть другая идеальная картина мира, в которую мы с РПЛ верим. В ней это удобный и простой документ, который обладает большим количеством дополнительных функций, который сделает его использование полезным.
И правда не находится посередине. Мы пытаемся сделать так, чтобы это было максимально близко к нашей идеальной картине мира. И делаем все для этого.