Сегодня в Пекине открывается зимняя Олимпиада-2022 – праздник лыж, биатлона, фигурного катания, коньков и других видов, которые мы полюбили еще в детстве. Кажется, для России – от Калининграда до Москвы, от Нижнего до Екатеринбурга, от Тюмени до Иркутска, от Читы до Камчатки – снега и морозы заложены в ДНК.
Почему мы ждем зимние Игры с таким трепетом и интересом? Только ли дело в компактной программе – или просто санки, хоккей, лыжные гонки нам ближе и понятнее, чем стрельба из лука, триатлон или гребля.
Авторы и редакторы Sports.ru поделились холодными воспоминаниями из детства, которое прошло за полярным кругом, в Сибири, на Алтае и ближе к столице.
10-15 лет назад ходили слухи, что МОК подумывает о кардинально новом формате зимних Олимпиад – с видами спорта, которые зимой прячутся под крышу в немного отличающейся от прототипов упаковке (футзал, индорхоккей, флорбол, мини-гольф, легкая атлетика в зале, плавание на короткой воде).
Затевалось это якобы из-за перегруженности летних Игр, куда с трудом помещались новые дисциплины, и архаичности зимних, которым не хватало драйва и разнообразия. Ради перемен даже готовили поправки в Олимпийскую хартию – сейчас зимними видами считаются только те, которые проходят на снегу или на льду, а новая формулировка упрощала бы условие до сроков проведения в зимний период.
Меня тогда это жутко напугало даже на уровне идеи. Прелесть моей зимней Олимпиады в ламповой атмосфере зимы – снег, мороз, румянец, пар изо рта, варежки. И, конечно, предельно консервативная и понятная даже на визуальном уровне программа, пока не испорченная (как летняя) бесконечным миксом из экстрима и субкультуры вроде скейтбординга, брейкданса или BMX.
Да, вы скажете про относительно новые экстремальные дисциплины во фристайле и сноуборде и будете правы. Но на Играх хафпайпа с биг-эйром и слоупстайлом, которые лично я воспринимаю (а вдруг это возраст?) немного искусственными, не так много. Зато все остальное – старая добрая классика, без которой ни я, ни моя семья, не представляем свой зимний вайб: санки, лыжи, коньки, клюшки просто распирают нашу кладовку. Я до сих пор помню фамилии из Калгари-1988 – первой Олимпиады, которую еще даже не смотрел, а слушал фоном, ползая по полу с клюшкой и шайбой: Прокуроров, Девятьяров, Сметанина, Медведцев, Могильный (почему-то), Гордеева и Гриньков… Ведь в них играли – в детском саду, в школе, во дворе. Это были наши герои – Мстители или Люди Икс, наша Dota.
И я понимаю, что для младшего сына таким же звуковым рядом на всю жизнь станут фамилии из Пекина-2022 – Большунов, Устюгов, Валиева, Резцова, Буров – и очень грущу, что первой ему выпала Олимпиада без российского флага. Но все равно зимние Игры – они про Россию. Про наши полгода под снегом (у кого дольше – вы мои герои!). Про ледяные горки (а заодно и дороги) в каждом дворе. Про лыжи, которые нужно тащить в школу, иначе заставят бегать или зубрить учебник. Про катки, на которых хоккеисты воюют с конькобежцами (или это фигуристы?) за пространство. Даже про бобслей, который часто встречается на наших нечищеных дорогах – пусть разгоняющие и не всегда знают, как называется этот спорт. Про керлинг и не говорю.
Зимняя Олимпиада зашита в наших генах – как ее можно не обожать?
Не могу сказать, что люблю зимние Игры больше, чем летние, но в каком-то смысле зимние просто значат для меня больше.
Во время Олимпиады-1998, когда папа смотрел хоккей на ранних стадиях, я осознал, что такое спорт – но тогда, пятилетним, еще не заинтересовался, потому что из-за утренней трансляции явно поменяли обычную программу на ОРТ, и хоккей шел вместо мультиков.
Когда наши играли с чехами тот самый финал Нагано-1998, мы с мамой были в гостях у друзей семьи, и я точно знал, что они вообще не интересуются спортом – на контрасте с папой. Но даже у них работал телевизор с хоккеем. В какой-то момент они обратили внимание на этот выпирающий кинескоп, а там – 0:1. Следующий кадр, который сохранила память – Доминик Гашек, подкидывающий перчатки сразу после сирены.
Тогда я понял: Олимпиада – нечто настолько особенное, что даже далекие от спорта люди фокусируют на ней внимание.
А зимняя – это еще и лучшее время, чтобы проникнуться историями и узнать героев. Пик внимания тот же, что и к летним, но событий и действующих лиц гораздо меньше.
Помню, после какого-то ролика под музыку с яркими моментами Солт-Лейка мы с другом-одноклассником (Кена, привет!) были уверены, что песня «Белая скатерть, разбитые блюдца» написана про наших лыжниц: скатерть – снег, трасса; разбитые блюдца – упущенное золото, отобранное снятием с эстафеты; девочка плачет – примерно про то же, а девочки смеются – о том, что Юлия Чепалова (да, про нее) все-таки забрала золото в великом спринте у немки с пугающей фамилией Захенбахер.
Примерно так, когда фокус четче наведен на конкретные сюжеты и мы лучше готовы следить за героями, рождаются легендарные сюжеты и запоминаются истории.
Да хотя бы даже просто имена.
В 2002-м я прицепил на иголочки к ковру ватман, расчерченный на три колонки, и по трафарету вписывал имена призеров. На летних Играх терпения 10-летнему мне могло бы и не хватить, а тут медали появлялись не так часто – все сработало. Первым, а значит особенно внимательно и аккуратно, я закрашивал буквы для Виктора Майгурова после бронзы в индивидуалке – после этого уже никогда не было вероятности перепутать его с Русиновым, Рожковым или Ростовцевым.
Уверен, кто-нибудь лет через двадцать расскажет что-нибудь похожее и про Пекин-22.
Прошлым летом, рассуждая о перенасыщенности программы летней Олимпиады, я упрекал МОК в медиаобжорстве: гонясь за максимальным покрытием (и монетизацией внимания) земного шара, олимпийские чиновники забыли о приятной зрителю упаковке. В современном мире смотреть так много контента за короткую единицу времени невозможно – никакой концентрации внимания не хватит.
Зимние Игры – совсем другая история. Видов – меньше. Незнакомых российскому зрителю видов – почти нет, после Сочи-2014 вроде бы многие отличат слоупстайл от могула. Программа компактна и позволяет воспринимать соревнования не как бесконечную и уже будто бездушную гонку за медалями (летом только и успевайте ловить новости), а как концентрированную спортивную драму, составленную по всем канонам.
Даже провалившийся в первом действии лыжник/биатлонист/сноубордист еще может исправиться и взобраться на вершину. В отличие от летней Олимпиады, где у многих один-единственный шанс, зимой мы видим объемные, живые истории, а не конвейер.
Поэтому в феврале я буду смотреть этот восхитительный олимпийский сериал максимально внимательно и долго.
Если коротко: зимние виды для России – любимые и народные, а летние нет и вряд ли ими станут.
Это субъективно, но если похоже на правду, то интересно и понять – почему так? Моя версия: прежде всего, сам распорядок жизни летом и зимой таков, что нам влюбиться в зимний спорт проще.
Лето – время отпусков, расфокуса, спонтанности. Масса соблазнов, которые подталкивают к досугу подальше от экранов. Неслучайно на лето замирают телесезоны, почти нет гранд-премьер – удержать внимание зрителя сложно. В такой ситуации за громоздкой и крайне неоднородной Олимпиадой если и следить, то в фоновом режиме, цепляясь только за самое-самое. Проникнуться ей как цельным событием, подсесть на отдельный вид среди трех с лишним десятков (!) – да, можно, но вероятность ниже.
Зимой системности в нашей жизни больше: она сконцентрирована в помещениях, где просто не укрыться от гаджетов – а значит, и от спортивной повестки. Знаю по разным примерам – люди погружаются в спорт именно таким способом: пытаясь разобраться в том, о чем слышат регулярно.
А еще у зимней Олимпиады – как и у зимы почти в любой точке России – есть две константы: снег и лед. Подавляющее большинство развлечений на свежем воздухе соприкасается со спортом: лыжи, коньки, клюшка, сани – и все это рядом с нами с детства. А много ли мы фехтовали или гребли? Нет, наверное, все играли в футбол – но почти у каждого он ассоциируется вовсе не с Олимпийскими играми.
Когда на улице снег и лед – это наш национальный триггер: время для зимнего спорта – хоть заниматься, хоть потреблять. У летней Олимпиады, где соревнуются и на асфальте, и в воде, и на земле, и на паркете в помещении – нет такой понятной и крепкой ассоциации.
Тут все очень просто:
– зимнюю Олимпиаду удобнее смотреть;
– там есть хоккей, иногда это даже лучший хоккей в мире.
Почему удобнее – понятно: в два раза меньше видов спорта, в три раза меньше комплектов наград. Соответственно, меньше непонятных и неблизких мне парусного или конного спорта, всяческой стрельбы или гребли. Проще выделять то, что интересно, и больше вероятность попасть на то, что интересно.
Плюс – в большинстве видов наши реально борются за медали. Еще один плюс – это очень красиво. Сноуборд, горные лыжи, прыжки с трамплина – можно ничего не понимать в этих видах, не знать ни одного спортсмена, но смотреть приятно. В будничной суете на это жаль времени, а в рамках Олимпиады – то, что надо.
Хоккей – во-первых, на зимней Олимпиаде он единственный среди командных (прости, керлинг); не нужно скакать с гандбола на волейбол и с баскетбола на водное поло. Во-вторых, это просто лучший вид спорта в мире. Без НХЛ это, конечно, не лучше олимпийского футбола, но там хотя бы есть наши, и они даже могут победить.
На мое восприятие зимних Игр сказалось детство в городе за полярным кругом, где снег лежит полгода. Все мальчишки (да и большинство девчонок) с детсадовских лет стояли на лыжах и гоняли на них с утра до вечера по сопкам и замерзшим озерам. Имена лыжников-чемпионов вызывали священный трепет – Николай Зимятов, Александр Завьялов, Раиса Сметанина. И восхищение вызывали не только наши – в пантеон великих, чьи фотографии вырезались из журнала «Физкультура и спорт», входили и европейские звезды – огромный бородатый финн Юха Миета, изобретатель конькового хода Гунде Сван, непобедимая чемпионка Сараево-1984 Марья-Лиса Хямяляйнен.
Я упоминаю только лыжников, но героями для меня были все, кто побеждал на зимних Олимпиадах. Лучшие зимние Игры на моей памяти – Лиллихаммер-1994. Здесь все сошлось – соревнования проводились в месте, где зиму любят и ценят – в Норвегии. Организация – на высочайшем уровне. Еще один важный фактор – политическая разрядка: годы противостояния Востока и Запада, в том числе в спорте, остались позади. Про возможные допинговые скандалы в те годы никто не думал. Ну и нельзя не упомянуть успех российских спортсменов – на багаже советской школы Россия взяла 11 золотых наград – на одну больше, чем хозяева.
Последние Олимпиады, конечно, были омрачены событиями, не имеющими прямого отношения к спорту – допинговый скандал после Сочи, Пхенчхан без флага и подозрениями России во всех грехах. Предстоящий Пекин, вероятно, ожидает карантинная специфика: в распределение медалей могут вмешаться положительные тесты, но, надеюсь, таких случаев будет немного (а лучше бы вообще не было).
В любом случае, для меня зимние Олимпиады остаются праздником из детства, которого ждешь как настоящего чуда.